Обхватив колени руками, я сидела на стареньком раскладном стуле, бог весть как сохранившемся до наших времен, и кисло улыбалась. Кирилл подошел к магнитофону и прибавил звук. По телу пробежала легкая дрожь. Покосившись на мужа, я съежилась и сжала кулаки. Максим сидел рядом с мангалом и следил за тем, чтобы шашлык не подгорал. Почувствовав мой взгляд, он резко вскинул голову и посмотрел на меня. В его глазах было столько ненависти, что я не выдержала и отвернулась.

Ровно три года я живу со своим мужем. Три года изо дня в день этот взгляд преследует меня. Хитрые, узенькие, масляные глазки сопровождают каждое мое движение. От этого я схожу с ума и даже на улице не могу избавиться от липкого, как паутина, страха.

Ну ничего, осталось совсем немного, и ты не будешь больше доставать меня. Когда-нибудь на это надо было решиться.

Кто-то бесцеремонно потряс меня за плечо. Я подняла голову и увидела Верку.

— Хорош грустить, — улыбнулась она. — Может, потанцуем?

— Что-то не хочется, — вздохнув, ответила я. Верка с силой ткнула меня в бок. Я взвизгнула и потерла больное место.

— Ты что руки распускаешь?

— Тогда не сиди как пришибленная. Смотреть тошно. Веселиться надо, не на похороны же приехала. Твой придурок и так уже на тебя косо смотрит.

— Он всегда на меня так смотрит, — резко перебила я Верку.

— Всегда не всегда, а из-за твоего дурацкого поведения можно все дело испортить. Тебе что, трудно встать и повилять бедрами в такт музыке?

— Не могу. У меня ноги трясутся.

— А говорила, что сможешь держать себя в руках… — Верка замолчала и помахала рукой глядевшему на нас Максиму.

— Ну что, Макс, скоро мы есть-то будем? У тебя тут такие ароматы — аж слюни до пупа отвисли! — неестественно радостным голосом закричала она.